Зима
Укрылись белым пологом далекие окраины,
Окутан дремой снежною неговорящий сад.
Деревья все из инея, из белого, изваяны,
Пурпуровым прощанием вверху горит закат,
Лесами отдаленными, закраинами синими.
Алмазными полянами владеет тишина.
Священнодейство таинства над белыми пустынями,
Безгласное разлитие мерцающего сна.
Кому приснилась белая, в лучистой стуже нежная,
Вся бархатом одетая пушистая зима?
Не галке ли озябнувшей, качнувшей ветки снежные?
Не зайцу ли, глядящему на эти терема?
Не мне ли в серых валенках, довольному молчанием
И плотно запахнувшему овчиновый тулуп?
Не сердцу ли сокрытому, с тем внутренним звучанием?
Быть может, расцветанию румяных щек и губ?
Быть может, сказке ласковой, в сугробы тихо канувшей?
Снежинкам, бисеринкам, играющим в огне?
Быть может, той таинственной, огромным бубном глянувшей,
Морозной, бледно-розовой, задымленной Луне?
Шателейон. 1924. 29 дек. Полночь
