Вот и прошла Масленица. За семь недель до Пасхи начинается особенное для каждого православного человека время – Великий Пост.
Он установлен в память о сорокадневном посте Иисуса Христа, бывшего в пустыне и искушаемого дьяволом.
На Руси издревле это также был особенный период, связанный с определенными традициями и правилами.
Покровская Свято-Введенская Островная пустыньИсточник: Владимирская областная научная библиотека
Особое значение имели отдельные дни поста: Чистый понедельник (на первой неделе поста), Вербное воскресенье и Чистый четверг (на Страстной неделе).
Чистый понедельник — название первого дня недели Великого поста. В народе говорят, что в этот день «ничто нечистое не должно ни входить в уста, ни выходить из уст».
В чистый понедельник пост особенно строг. Люди очищались от разгула Масленичной недели. В старину в этот день не варили ничего горячего, ели тертый хрен с солью, запивали квасом (это называлось сухоястие). Везде топили бани, но не просто для мытья, а для очищения души после гуляний на Масленице.
Хозяйки очень тщательно мыли посуду, очищали ее от жира, натирали речным песком, ошпаривали кипятком, доставали скромную, «постную» посуду.
Великий пост был особенным временем в русской деревне. Крестьяне носили темную, скромную одежду, молодежь не веселилась, не пела, не играла свадеб, не ели запрещенной, «скоромной», пищи (то есть мяса, яиц, молока, масла, рыбы).
Похлебка чечевичная Источник: Ляховская Л. П. Русская кухня : праздники, традиции, обычаи, обряды. М. : Эксмо, 2012. С. 79.
На обед готовили постные щи (с растительным маслом), кашу, репу, картошку; подавали ржаной хлеб, соления, кисели, квас, моченые ягоды. Люди часто ходили в церковь, молились, исповедовались. Во время поста готовились к весенним полевым работам: женщины ткали, белили холсты, мужчины заготавливали дрова и лес для строительства, чинили все, что нужно было для будущей пахоты, сева.
Помимо ограничений в еде, в первую седмицу поста верующим необходимо усердно молиться. Начало великопостных служб посвящено продолжительным покаянным молитвам, которые готовят христиан к встрече Пасхи. Для этого вечерами в понедельник, вторник, среду и четверг по частям читают Великий покаянный канон Андрея Критского.
В церкви. Холст, масло. 1939 год. Источник: Ушакова И. В. «Уж больно хорош детский мир» : о художнике Николае Петровиче Богданове-Бельском // Московский журнал. 2008. № 11 (215). С. 77.
Стоит отметить, что, хотя Великий пост накладывает много запретов в отношении еды, гастрономические ограничения – это лишь помощь человеку в его борьбе со страстями. Главный смысл поста – духовный. В это время мы работаем над собой, чтобы стать добрее, благодарное, терпимее относиться к окружающим и строже к самим себе.
А теперь прочитаем отрывок из главы «Великий пост» романа «Лето Господне» Ивана Шмелева.
Я просыпаюсь от резкого света в комнате: голый какой-то свет, холодный, скучный. Да, сегодня Великий Пост. Розовые занавески, с охотниками и утками, уже сняли, когда я спал, и оттого так голо и скучно в комнате. Сегодня у нас Чистый Понедельник, и все у нас в доме чистят. Серенькая погода, оттепель. Капает за окном – как плачет. Старый наш плотник – «филенщик» Горкин, сказал вчера, что масленица уйдет – заплачет. Вот и заплакала – кап… кап… кап… Вот она! Я смотрю на растерзанные бумажные цветочки, назолоченый пряник «масленицы» — игрушки, принесенной вчера из бань: нет ни медведиков, ни горок, – пропала радость. И радостное что-то копошится в сердце: новое все теперь, другое. Теперь уж «душа начнется», – Горкин вчера рассказывал, – «душу готовить надо». Говеть, поститься, к Светлому Дню готовиться.
<…> Незабвенный, священный запах. Это пахнет Великий Пост. И Горкин совсем особенный, – тоже священный будто. Он еще до свету сходил в баню, попарился, надел все чистое, – чистый сегодня понедельник! – только казакинчик старый: сегодня все самое затрапезное наденут, так «по закону надо». И грех смеяться, и надо намаслить голову, как Горкин. Он теперь ест без масла, а голову надо, по закону, «для молитвы». Сияние от него идет, от седенькой бородки, совсем серебряной, от расчесанной головы. Я знаю, что он святой. Такие – угодники бывают. А лицо розовое, как у херувима, от чистоты. Я знаю, что он насушил себе черных сухариков с солью, и весь пост будет с ними пить чай – «за сахар».
<…> В комнатах тихо и пустынно, пахнет священным запахом. В передней, перед красноватой иконой Распятия, очень старой, от покойной прабабушки, которая ходила по старой вере, зажгли постную, голого стекла, лампадку, и теперь она будет негасимо гореть до Пасхи. Когда зажигает отец, – по субботам он сам зажигает все лампадки, – всегда напевает приятно-грустно: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко» <…>
В доме открыты форточки, и слышен плачущий и зовущий благовест – по-мни… по-мни… Это жалостный колокол, по грешной душе плачет. Называется – постный благовест. Шторы с окон убрали, и будет теперь по-бедному, до самой Пасхи. В гостиной надеты серые чехлы на мебель, лампы завязаны в коконы, и даже единственная картина, – «Красавица на пиру», – закрыта простынею.
<…> Все домашние очень строги, и в затрапезных платьях с заплатами, и мне велели надеть курточку с продранными локтями. Ковры убрали, можно теперь ловко кататься по паркетам, но только страшно, Великий Пост: раскатишься – и сломаешь ногу. От «масленицы» нигде ни крошки, чтобы и духу не было. Даже заливную осетрину отдали вчера на кухню. В буфете остались самые расхожие тарелки, с бурыми пятнышками-щербинками, – великопостные. В передней стоят миски с желтыми солеными огурцами, с воткнутыми в них зонтичками укропа, и с рубленой капустой, кислой, густо посыпанной анисом, – такая прелесть. Я хватаю щепотками, – как хрустит! И даю себе слово не скоромиться во весь пост. Зачем скоромное, которое губит душу, если и без того все вкусно? Будут варить компот, делать картофельные котлеты с черносливом и шепталой, горох, маковый хлеб с красивыми завитушками из сахарного мака, розовые баранки, «кресты» на Крестопоклонной… мороженая клюква с сахаром, заливные орехи, засахаренный миндаль, горох моченый, бублики и сайки, изюм кувшинный, пастила рябиновая, постный сахар – лимонный, малиновый, с апельсинчиками внутри, халва… А жареная гречневая каша с луком, запить кваском! А постные пирожки с груздями, а гречневые блины с луком по субботам… а кутья с мармеладом в первую субботу, какое-то «коливо»! А миндальное молоко с белым киселем, а киселек клюквенный с ванилью, а…великая кулебяка на Благовещение, с вязигой, с осетринкой! А калья, необыкновенная калья, с кусочками голубой икры, с маринованными огурчиками… а моченые яблоки по воскресеньям, а талая, сладкая-сладкая «рязань»… а «грешники», с конопляным маслом, с хрустящей корочкой, с теплою пустотой внутри!.. Неужели и т а м, куда все уходят из этой жизни, будет такое постное! И почему все такие скучные? Ведь все – другое, и много, так много радостного.
