Введение во храм Пресвятой Богородицы отмечается 4 декабря. Это второй двунадесятый богородичный праздник церковного года.
В это день христиане вспоминают, как святые Иоаким и Анна привели трехлетнюю Деву Марию в Иерусалимский Храм. Так родители Богородицы исполнили свой обет – обещание посвятить долгожданную дочь Богу.
Упоминаний об этих событиях в канонических Евангелиях нет. Но об этом сообщает Церковное Предание.
Там же говорится, что Богородица легко поднялась по крутым ступенькам, несмотря на то, что была еще ребенком. Наверху ее уже ждал первосвященник, чтобы благословить. Согласно некоторым источникам, это был святой Захария, будущий отец пророка Иоанна Предтечи.
Захарии было откровение от Господа, и он ввел Марию в Святая Святых – место, куда разрешалось входить лишь первосвященнику, да и то всего один раз в год.
С того памятного дня Дева Мария жила при Иерусалимском Храме до того момента, как была обручена праведному Иосифу.
Икона Введение во храм. XVI век. Фрагмент. Источник: Русская семья : праздники и традиции. М. : Белый город, 2009. С. 71.
Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы был известен уже в первые века христианства. Равноапостольная императрица Елена построила храм в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы. А в IV веке о празднике писал святитель Григорий Нисский.
Широкое распространение праздник получил лишь с IX века тогда же были написаны два канона для богослужения этого дня.
На иконах, посвященных событиям Введения во храм Пресвятой Богородицы, сама Божия Матерь изображается в центре композиции. На ней надет мафорий – традиционная одежда замужних женщин. Она символизирует, что еще будучи ребенком, Богородица была разумна не по годам. Рядом стоят святые праведные Иоаким и Анна. Сам храм чаще всего изображается в виде шатра или сени над престолом. Встречает Деву Марию священник Захария.
В день Введения во храм Пресвятой Богородицы праздничное богослужение состоит из малой вечерни, всенощного бдения (с литией), часов и литургии. Устав службы практически не отличается от устава других двунадесятых богородичных празднований (Рождества Богородицы и Успения). Поются только песнопения праздника. Священнослужители одеты в белые и/или голубые облачения.
Девушка со свечойИсточник: Русская семья : праздники и традиции. М. : Белый город, 2009. С. 134.
В церквях с этого дня начинается подготовка к Рождеству, проводятся торжественные Богослужения.
Праздник приходится на Рождественский пост (он же Филиппов пост). В этот день разрешается есть рыбу.
На Руси двунадесятый праздник, олицетворявший приход зимы, считался одним из самых любимых. В народе его называли просто – Введенье. «Введенье пришло – зиму привело», – говорили наши предки. К великому празднику готовились заранее. Накануне прокладывали санные пути. Крестьяне доставали сани, и начиналась активная жизнь.
В базарный деньИсточник: Русская семья : праздники и традиции. М. : Белый город, 2009. С. 76.
По всем городам и селам проводились шумные и веселые введенские ярмарки. Самой известной была широкая Московская. Здесь проходили рыбные торги, а коробейники предлагали покупателям попробовать с пылу, с жару булочек, кренделей, пряников, блинчиков, пирожков. Запивали все горячим медовым напитком – сбитнем.
На Введение устраивали катание на санях, так как уже устанавливаются морозы и снега наметает достаточно.
В романе Ивана Шмелева «Лето Господне» праздник Введения во храм Богородицы упоминается в главах «Филиповки» и «Ледяной дом». Перечитаем эти небольшие отрывки.
Завтра заговины перед Филиповками. Так Рождественский Пост зовется, от апостола Филиппа: в заговины, 14 числа ноября месяца, как раз почитание его. А там и Введение, а там и Николин День, а там… Нет, долго еще до Рождества.
– Ничего не долго. И не оглянешься, как подкатит. Самая тут радость и начинается – Филиповки! — утешает Горкин. – Какая-какая… самое священное пойдет, праздник на празднике, душе свет. Крестного на Лександру Невского поздравлять пойдем, пешком по Москва-реке, 23 числа ноября месяца. Заговеемся с тобой завтра, пощенье у нас пойдет, на огурчиках — на капустке кисленькой-духовитой посидим, грешное нутро прочистим, – Младенца-Христа стречать. Введенье вступать станет – сразу нам и засветится.
– Чего засветится?
– А будто звезда засветится, в разумении. Как-так, не разумею? За всеношной воспоют, как бы в преддверие, – «Христос рождается – славите… Христос с небес – срящите…» – душа и воссияет: скоро, мол, Рождество!.. Так все налажено – только разумей и радуйся, ничего и не будет скушно.
… Рождество уже засветилось, как под Введенье запели на всенощной «Христос рождается, славите; Христос с небес, срящите…» – так сердце и заиграло, будто в нем свет зажегся. Горкин меня загодя укреплял, а то не терпелось мне, скорей бы Рождество приходило, все говорил вразумительно «нельзя сразу, а надо приуготовляться, а то и духовной радости не будет».
По Горкину и вышло: и на Введенье не было ростепели, а еще пуще мороз. Все окошки обледенели, а воробьи на брюшко припадали, лапки не отморозить бы. Говорится – «Введенье ломает леденье», а не всегда, тайну премудрости не прозришь. И Брюс-колдун в «Крестном Календаре» грозился, что реки будто вскрываться станут, – и по его не вышло. А в старицу бывало. Горкин сказывал, – раз до самого до Введения такая теплынь стояла, что черемуха зацвела. У Бога всего много, не дознаться. А Панкратыч наш дознавался, сподобился. Всего-то тоже не угадаешь.
