Читатель: Гамарджоба, Константин Дмитриевич! Наслаждаюсь «Витязем в тигровой шкуре» и приветствую Вас сегодня на грузинском. Как помогают переводчики таким бездарным бездельникам, как я! Сколько всего можно прочитать! Ну а Ваш вклад в русскую переводческую культуру вообще сложно переоценить. По словам Марины Цветаевой Ваши переводы в цифрах дают больше 10000 печатных страниц!
Как же все начиналось, я имею в виду Ваш интерес к иностранным языкам?
Поэт: Был я ребенком. Читал много книжек, и, между прочим, конечно, читал романы Жюль-Верна. Если не ошибаюсь, это именно в одном из романов Жюль-Верна описывается некий странный человек, с которым было приключение… пожелав изучить Испанский язык, он ошибкой изучил Португальский…
Что сделал с своим сомнительным приобретением этот странный и достойный сожаления человек… право не помню… Но вот проходит несколько лет. Ребенок стал юношей. Ему целых шестнадцать лет, и он в шестом классе гимназии.
Читатель: Герой Жюль-Верна?
Поэт: Это я о себе. Узнал я в те времена о существовании знаменитого за границей Скандинавского писателя Генрика Ибсена… непременно захотел прочитать его в подлиннике. Сказано – сделано. Скандинавия объединена была тогда под Шведским владычеством. В Петербурге, как я узнал… существует Скандинавский, именно Шведский, книжный магазин. Эти… убедительные обстоятельства, справедливо заставили меня написать в данный магазин, чтобы мне выслали Шведский словарь, Шведскую грамматику и – для скорейшего изучения языка – ряд Шведских переводов…
Быстро я изучил Шведский язык. Выписал себе тогда сочинения Ибсена в подлиннике, и с прискорбием убедился, что Скандинавский гений пишет по-Норвежски…
Читатель: Какая неудача! Что же Вы стали делать?
Поэт: Что ж было делать? Вздохнувши, я выписал себе Норвежский словарь, Норвежскую грамматику, несколько Норвежских переводов…, и, потерпев некоторые ущербы в гимназических успехах, быстро овладел Норвежским языком и прочитал сочинения Ибсена в подлиннике.
Читатель: Умный ход!
Поэт: Заблуждение послужило мне в данном случае на пользу. Не только Ибсена я прочел, но, ошибкой изучив Шведский язык, прочел также, в подлиннике, великого Шведского писателя Стриндберга. И других.
Читатель: И других… Шелли, Блейк, Эдгар По, Уитмен, Бодлер, Гейне, Кальдерон…
Константин Дмитриевич, Вы ведь шестнадцать языков знаете?
Поэт: Я читаю без затруднений на языках – французском, английском, немецком, испанском, итальянском, шведском, норвежском, польском, португальском, латинском. Прикасался к египетскому, еврейскому, китайскому, японскому, к языкам Мексики, но, к сожалению, слишком поверхностно. Занимался еще грузинским и кое-как разбираюсь в греческом… Все это богатство манит, но тяготы жизни мешают мне изучить столько, сколько хочу.
Читатель: У меня никаких тягот жизни, но читаю без затруднений только на родном русском языке.
Константин Дмитриевич, Вы много переводили с испанского. Двухтомник выдающегося испанского драматурга Кальдерона де ла Барка в серии «Литературные памятники» вышел именно в Вашем переводе. Испанский – один из самых любимых Вами европейских языков?
Поэт: …самый певучий и красочный из всех европейских языков. Змеино вкрадчив и внезапномужественен. Женски лукав и рыцарски прям. Сладок, как скрипка или флейта, вдруг в нём бой барабанов. Влюбит – и стрелы пускает отравленные. Поцелует – и острым взмахнёт лезвием. Такие есть в Мексике цветы, – нельзя прикоснуться, не обрезавшись и не исколовшись.
Читатель: Говорят, что «перевод, как женщина – если верна, то некрасива». Не помню, где прочитал, но в память врезалось навсегда.
Титульный лист книги «Педро Кальдерон. Драмы» Перевод К. бальмонта
Поэт: Иногда даешь точный перевод, но душа исчезает, иногда даешь полный перевод, но душа остается. Иногда перевод бывает точный, и душа остается в нем. Но, говоря вообще, поэтический перевод есть лишь отзвук, отклик, эхо, отражение….
Читатель: Значит, перевод – всего лишь копия, подделка?
Поэт: Дать в переводе художественную равноценность задача невыполнимая никогда. Произведение искусства, по существу своему, единично и единственно в своем лике. Можно дать лишь нечто приближающееся больше или меньше.
Читатель: Может быть и не нужны тогда переводы? Будем читать только на своем родном языке. Все-таки – оригинал, произведение искусства?
Поэт: Можно ли и нужно ли переводить чужеземных поэтов? Конечно, предпочтительнее… изучать самому иностранные языки и читать поэтов в подлиннике. Однако не всем это доступно… Переводы – неизбежность, и поэта, знающего много языков… влечет к себе искусство перевода. Это – соучастие душ, и поединок, и бег вдвоем к одной цели.
Читатель: И все-таки, Константин Дмитриевич, как выучить хотя бы один иностранный язык, чтобы читать любимых поэтов в подлиннике?
Поэт: А для этого нужно скрутить себя. Уметь в весенний свой день сидеть над философской книгой, и английским словарем, и испанской грамматикой… Уметь прочесть и 100, и 300, и 3000 книг, среди которых много-много скучных.
Рисунок Дарьи Кромаренко, участницы областного конкурса «Читая Бальмонта»
Нам нравятся поэты,
Похожие на нас,
Священные предметы,
Дабы украсить час,-
Волшебный час величья,
Когда, себя сильней,
Мы ценим без различья
Сверканья всех огней,-
Цветы с любым узором,
Расцветы всех начал,
Лишь только б нашим взорам
Их пламень отвечал,-
Лишь только б с нашей бурей
Сливался он в одно,
От неба или фурий,-
Не все ли нам равно!
