Читатель: God dag [гу даг], Константин Дмитриевич! Приветствую Вас на норвежском. Я, к сожалению, не полиглот, как Вы, пришлось взять в библиотеке русско-норвежский словарь. Норвежское приветствие для сегодняшнего разговора я выбрал не просто так: помните у Игоря Северянина: «Весь я в чем-то норвежском, весь я в чем-то испанском…» Сегодня я хотел бы расспросить Вас, Константин Дмитриевич о символизме и о поэзии символизма. Набрал я в библиотеке книг: «Символизм как миропонимание» Андрея Белого, «Русские символисты» Эллиса. Андрей Белый идет тяжеловато. Помогите мне, пожалуйста, разобраться в символизме, тем более, что Вы – основоположник русской символической поэзии! Итак: Что такое символизм и что его отличает от реализма?
Поэт: Если вы, отрешившись от наскучившей вам повседневности, одиноко сядете у большого окна, перед которым, как прилив и отлив, беспрерывно движется толпа проходящих, вы через несколько мгновений будете втянуты в наслаждение созерцания и мысленно сольетесь с этим движущимся разнообразием. В мимолетных улыбках, в случайных движениях, в мелькнувших профилях, вы угадаете скрытые драмы и романы… как созданья вашей собственной мечты… Мир станет фантасмагорией, созданной вами…
Между тем, если бы вы находились сами в этой толпе… неся ярмо повседневности, вы, пожалуй, не увидели бы в этой толпе ничего, кроме обыкновенного скопления народа, в определенный час, на определенной улице. Таковы две разные художественные манеры созерцания, два различных строя художественного восприятия — реализм и символизм.
Читатель: Я люблю созерцать и фантазировать. Выходит, я воспринимаю мир как символист?
Поэт: Реалисты всегда являются простыми наблюдателями, символисты — всегда мыслители.
Реалисты схвачены, как прибоем, конкретной жизнью, за которой они не видят ничего, — символисты, отрешенные от реальной действительности, видят в ней только свою мечту, они смотрят на жизнь — из окна.
Читатель: Символ в переводе с греческого означает «знак», «опознавательная примета». Каковы же опознавательные приметы самой символической поэзии?
Рис. О. Дудукиной
Поэт: Как определить точнее символическую поэзию? Это поэзия, в которой органически, не насильственно, сливаются два содержания: скрытая отвлеченность и очевидная красота, — сливаются так же легко и естественно, как в летнее утро воды реки гармонически слиты с солнечным светом. Однако, несмотря на скрытый смысл того или другого символического произведения, непосредственное конкретное его содержание всегда закончено само по себе, оно имеет в символической поэзии самостоятельное существование, богатое оттенками.
Здесь кроется момент, резко отграничивающий символическую поэзию от поэзии аллегорической, с которой ее иногда смешивают. В аллегории… конкретный смысл является элементом совершенно подчиненным, он играет служебную роль… Аллегория говорит монотонным голосом пастора, или шутливо-поучительным тоном площадного певца… Символика говорит исполненным намеков и недомолвок нежным голосом сирены, или глухим голосом сибиллы, вызывающим предчувствие.
Читатель: Если символическая поэзия – очевидная красота, значит реалистическая поэзия – вовсе не поэзия, а рифмованные строки?
Поэт: В то время как поэты-реалисты рассматривают мир наивно, как простые наблюдатели, подчиняясь, вещественной его основе, поэты-символисты, пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии. Создание поэтов-реалистов не идет дальше рамок земной жизни, определенных с точностью и с томящей скукой верстовых столбов. Поэты-символисты никогда не теряют таинственной нити Ариадны, связывающей их с мировым лабиринтом Хаоса… Поэты-реалисты дают нам нередко драгоценные сокровища — такого рода, что, получив их, мы удовлетворены — и нечто исчерпано.
Поэты-символисты дают нам в своих созданьях магическое кольцо, которое радует нас, как драгоценность, и в то же время зовет нас к чему-то еще, мы чувствуем близость неизвестного нам нового и, глядя на талисман, идем, уходим, куда-то дальше, все дальше и дальше.
Читатель: Я так и думал, что о символической поэзии лучше поговорить с Вами, Константин Дмитриевич.
Подведем итоги?
Поэт: Итак, вот основные черты символической поэзии: она говорит своим особым языком, и этот язык богат интонациями; подобно музыке и живописи, она возбуждает в душе сложное настроение, — более, чем другой род поэзии, трогает наши слуховые и зрительные впечатления, заставляет читателя пройти обратный путь творчества: поэт, создавая свое символическое произведение, от абстрактного идет к конкретному, от идеи к образу, — тот, кто знакомится с его произведениями, восходит от картины к душе ее, от непосредственных образов, прекрасных в своем самостоятельном существовании, к скрытой в них духовной идеальности, придающей им двойную силу.
Если вы любите непосредственное впечатление, наслаждайтесь в символизме свойственной ему новизной и роскошью картин. Если вы любите впечатление сложное, читайте между строк — тайные строки выступят и будут говорить с вами красноречиво.
Мы брошены в сказочный мир,
Какой-то могучей рукой.
На тризну? На битву? На пир?
Не знаю. Я вечно — другой.
Я каждой минутой — сожжён.
Я в каждой измене — живу.
Не праздно я здесь воплощён.
И ярко я сплю — наяву.
И знаю, и помню, с тоской,
Что вниз я сейчас упаду.
Но, брошенный меткой рукой,
Я цель — без ошибки найду.
См. также:
